Перинатальные матрицы Грофа

По мотивам работы Станислава Грофа «Психология будущего»  с небольшими авторскими добавлениями.

Что такое перинатальные матрицы Грофа? Психология развития утверждает, что внутриутробный период и особенности процесса появления человека на свет имеет прямое отношение к его психическому здоровью. Исследования показывают, что человеческая память и обучение уже существуют во внутриутробном периоде. Плод полностью связан с матерью, синхронно переживая материнские физические и эмоциональные состояния. Перинатальная психическая травма часто является источником будущих нарушений в работе психики человека.  Материнский дистресс в разные моменты гестационного периода влияет на возникновение психических проблем и расстройств как у мужчин, так и у женщин, таких как тревога и депрессия, а также проблемы с поведением (van den Bergh et al, 2017). Станислав Гроф описал стадии околородового опыта, назвавав их "перинатальными матрицами". 

Кроме традиционных и хорошо изученных путей семейного наследования риска психических заболеваний и формирования особенностей личности человека через гены и качества родительской любви, заботы и воспитания, существует и третий путь: влияние на развитие мозга плода и младенца стресса и дистресса беременной женщины, негативных жизненных событий, депрессии и тревоги. Взаимодействие врожденных генетических программ и генетической предрасположенности с широким спектром воздействий окружающей среды формирует индивидуальные различия в нейроповеденческих траекториях.

Может ли младенец помнить то, что с ним происходило в утробе?

Возможно, что человеческий плод сохраняет память о всех событиях и обучается с очень ранних фаз развития, несмотря на бытующее в традиционной психологии представление о том, что плод не может ничего запоминать, пока у него не будет сформирована префронтальная кора головного мозга. Однако несколько других теорий и исследований предполагают, что кодирование и хранение памяти на самом деле происходит во многих местах помимо префронтальной коры (Zimberoff, Hartman, 1998). Исследования показывают, что плод способен запоминать и вспоминать уже в третьем триместре беременности (Chamberlain, Hartman and Zimberoff, 2002; Lyman, 2005). Тип регистрируемой памяти соответствует развитию мозга плода. Развитие человеческого мозга происходит так же, как и развитие плода. Примитивные, более реактивные центры мозга, такие как лимбический или «рептильный» мозг (ствол и нижняя часть мозга), развиваются раньше, чем более сложные области, такие как кора.

С лимбическим мозгом связано относительно недавно открытое явление лимбического резонанса (Т.Lewis et al., 2000), которое описывает способность близких людей разделять глубокие эмоциональные состояния, возникающие в лимбической системе мозга. В том числе это касается плода и беременной женщины, а затем и младенца, и его матери. На протяжении всей беременности мозг плода меняется, как и материнский мозг и его биология, связанная со стрессом (например, женщины, как правило, менее реагируют на стрессоры во втором триместре). Фактически лимбический резонанс означает, что работа нервных систем матери и ребенка синхронизируются друг с другом таким образом, что это имеет глубокие последствия для развития личности и эмоционального здоровья рожденного женщиной человека на протяжении всей его жизни. Эта связь не прерывается с течением времени.

На физическом уровне плод также чувствителен к эмоциям и физическому состоянию матери благодаря химическим и гормональным изменениям, происходящим в ее организме, когда она испытывает сильные эмоции, боль или удовольствие (Chamberlain с соавт, 2002). Стресс матери «записывается» ребенком в виде нарушений регуляции гипоталямо-гипофизарной оси, изменений функциональных связей головного мозга, усилением метилирования плацентарных генов.

Сколько беременных женщин не имеют психических проблем и расстройств?

Известно, что более 50% беременностей у женщин являются незапланированными. Таким образом, известие о возможном появлении ребенка у женщины в большинстве случаев связано с переживанием сильного стресса. Исследования показывают, что материнский стресс связан с повышенным риском психопатологии у детей. Например, высокая материнская тревожность связана с двукратным увеличением риска вероятного психического расстройства у детей. Другие исследования показывают, что мужчины имеют повышенный на 72% риск развития детского синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), если их мать потеряла супруга или другого ребенка во время беременности (van den Bergh et al, 2017). Девочки имеют повышенный риск развития депрессии в 18 лет, если их мать страдала пренатальной депрессией. При этом приблизительно 10–12% всех беременных соответствуют критериям психического расстройства, чаще всего тревожного или депрессивного расстройства. Этот показатель более чем удваивается у женщин из семей с низким доходом.

Что такое перинатальные матрицы Станислава Грофа?

Очень задолго до появления научных доказательств о влиянии внутриутробного периода и процесса появления ребенка на свет, австрийский психоаналитик Отто Ранк предположил, что, когда человек рождается, он переживает «родовую травму», которая влияет на всю его жизнь. Акцент теории Ранка делается на элементе разлуки с матерью; где настоящая травма — покинуть теплое материнское лоно и оказаться в холодном и враждебном мире.  

В психоаналитической литературе психические структуры связанные с биологическим рождением или внутриутробным существованием обычно трактовались как фантазии, а не реальные воспоминания, хотя и часто предъявляемые анализантами. Однако есть голландские психоаналитики, считающие иначе: Нандор Фодор, Литаерта Перболте, Барбара Лоу, которые ввели термин «океанические чувства» и попытались использовать примитивный внутриутробный опыт для объяснения некоторых явлений, для которых психоаналитические рамки показались слишком узкими. К.Г. Юнг придавал большое значение опыту возрождения, но использовал это понятие в чисто психологических и духовных архетипических рамках и не соотносил его с биологическими явлениями.

В начале 1990-х годов, также еще до появления подтверждающих исследований, американский психолог и психиатр чешского происхождения, один из основательней трансперсонального направления в психологии Станислав Гроф (1992) создал гипотетическую модель перинатльных матриц для более глубокого понимания того, какое влияние ход беременности и сам процесс рождения может оказать на дальнейшую жизнь человека. Он описал, что существует четыре основных стадии рождения, или то, что он называет Базовыми перинатальными матрицами (БПМ), которые порождают различные виды травм (а также положительный опыт) и по-разному влияют на будущее развитие.

Первоначально С. Гроф обнаружил наличие этих четырех основных перинатальных матриц при использовании психоделической терапии пациентов, страдающих психическими расстройствами, в Европе и Соединенных Штатах (в конце 1960-х и начале 1970-е годы). В настоящее время он использует разработанный им метод под названием Холотропное дыхание, который одновременно выявляет и помогает исцелять травмы, связанные с этими основными перинатальными (околородовыми) матрицами (а также переживания, связанные с другими стадиями развития, такими как раннее детство).

Гроф так описал процесс рождения: «На этом этапе переживания становятся странной смесью тем рождения и смерти. Они связаны с ощущением сурового, угрожающего жизни заточения и отчаянной и решительной борьбой за освобождение и выживание. Эта тесная взаимосвязь между рождением и смертью на перинатальном уровне отражает тот факт, что рождение является потенциально опасным для жизни событием…

Сильная репрезентация рождения и смерти в нашей психике и тесная связь между ними могут удивить традиционных психологов и психиатров, но на самом деле это логично и легко объяснимо. Роды грубо прерывают внутриутробное существование плода. Он или она "умирает" как водный организм и рождается как дышащая воздухом, физиологически и даже анатомически иная форма жизни. А прохождение через родовые пути само по себе является сложной и потенциально опасной для жизни ситуацией».

Биологическое рождение человека по С. Грофу состоит из трех различных и последовательных стадий.

На первой стадии плод периодически сжимается сокращениями матки, не имея никаких шансов избежать этой ситуации, поскольку шейка матки плотно закрыта. Продолжающиеся схватки натягивают шейку матки на головку плода до тех пор, пока она не будет достаточно раскрыта, чтобы обеспечить прохождение через родовые пути.

Переход от первой ко второй стадии родов характеризуется раскрытием шейки матки и опусканием головки ребенка в малый таз, за чем следует постепенное и затрудненное проталкивание по родовым путям.

На третьей стадии новорожденный выходит из родовых путей матери и после перерезания пуповины становится анатомически независимым организмом.

На каждой из этих стадий ребенок испытывает определенный и типичный набор сильных эмоций и физических ощущений. Эти переживания оставляют глубокие бессознательные отпечатки в психике, которые впоследствии играют важную роль в жизни индивида.

Подкрепленные эмоционально важными переживаниями младенчества и детства, воспоминания о рождении могут формировать у человека глубоко личное восприятие мира, влиять на повседневное поведение и способствовать развитию различных эмоциональных и психосоматических расстройств.

Созвездия связанных воспоминаний

Станислав Гроф в результате исследования наблюдаемых психоделических и холотропных состояний обнаружил, что биографические эмоционально значимые воспоминания (и фантазии) хранятся в бессознательном не в виде мозаики изолированных отпечатков, а в виде сложных динамических «созвездий». Каждое созвездие состоит из эмоционально заряженных воспоминаний из разных периодов жизни человека, которые похожи друг на друга по качеству эмоций или физических ощущений, которые их связывают воедино. Каждое созвездие (я бы назвал эти структуры «гирляндами» – прим. авт.) имеет основную тему, которая пронизывает все его слои и представляет их общий знаменатель ко всем событиям. Затем отдельные слои содержат вариации на эту основную тему, которые происходили в разные периоды жизни человека.

Гроф назвал эти структуры “Системами (созвездиями) сконденсированного опыта” или СКО. Это специфическое созвездие памяти, содержащее в сжатой форме переживания (и/или фантазии) из разных периодов жизни человека. Воспоминания, принадлежащие к определенной системе СКО, имеют схожую основную тему или содержат сходные элементы и сопровождаются сильным эмоциональным зарядом того же качества. 

Примером этой концепции может служить то, что, когда в разговоре кто-то рассказывает забавную историю, все остальные участники беседы начинают смеяться, что заставляет их вспоминать и свои собственные подобные забавные истории. Когда мы делаем это для любого вида эмоционально сильных воспоминаний (счастливых, грустных, страшных, травмирующих и т.д.), мы легко начинаем вспоминать все другие случаи, когда у нас были похожие переживания, которые вызывали те же чувства. Гроф предположил, что наши чувства и истории, связанные с этими переживаниями, тесно связаны друг с другом в нашей психике, и стал обращаться к поиску коренного жизненного опыта, - того самого первого раза в жизни, когда мы, возможно, испытали эти чувства. Идентификация этих переживаний обеспечивает связанную линию или “сюжетную линию” для всех схожих эмоциональных и психологических паттернов.

Слои конкретной системы могут, например, содержать все основные воспоминания об унизительных переживаниях, которые нанесли ущерб нашей самооценке, либо тревога, испытываемая в различных шокирующих и ужасающих ситуациях, или чувства клаустрофобии и удушья, вызываемые гнетущими и ограничивающими обстоятельствами. Ситуации, которые породили в нас глубокое чувство вины и ощущение неудачи, события, которые оставили у нас убеждение в том, что секс опасен или отвратителен. Особенно важны СКО-системы, которые содержат воспоминания о столкновениях с ситуациями, угрожающими жизни, здоровью и целостности организма – то есть, травмирующими ситуациями.

Благодаря действию таких созвездий мы бессознательно притягиваемся или нас привлекают конкретные ситуации и/или люди, которые воссоздают точную динамику первоначальной травмы по отношению к нам. Например, если мы испытывали сильное давление во время родов, которое было подавляющим, мы можем непосредственно воспроизвести это, постоянно оказываясь в отношениях и рабочей среде, где мы постоянно чувствуем давление и подавленность.

Гроф пишет: «Я понял, что корни СКО-систем уходят гораздо глубже. Каждая из СКО, по-видимому, накладываются друг на друга и закрепляются в определенном аспекте травмы рождения. Кроме того, типичная СКО-система простирается еще дальше и имеет свои глубочайшие корни в различных формах трансперсональных феноменов, таких как опыт прошлых жизней, юнгианские архетипы, сознательное отождествление с различными животными и другие. В настоящее время, я рассматриваю СКО-системы как общие организующие принципы человеческой психики. Моя концепция СКО-систем в некоторой степени напоминает идеи Юнга о психологических комплексах (Jung, 1960) и о трансфеноменальных динамических системах Ханскарла Лейнера (Leuner, 1962), но имеет много особенностей, отличающих ее от обеих этих концепций.

СКО-системы играют важную роль в нашей психологической жизни. Они могут влиять на то, как мы воспринимаем самих себя, других людей и окружающий мир, а также на то, что мы чувствуем по отношению к ним. Они являются динамическими силами, стоящими за нашими эмоциональными и психосоматическими симптомами, трудностями в отношениях с другими людьми и иррациональным поведением. Существует динамическое взаимодействие между системами СКО и внешним миром. Внешние события в нашей жизни могут специфически активировать соответствующие СКО-системы, и, наоборот, активные СКО-системы могут заставить нас воспринимать и вести себя таким образом, что мы воссоздаем их основные темы в нашей нынешней жизни» (Grof, 1975).

Теория СКО действительно похожа на теорию психологических комплексов Карла Густава Юнга, который определил комплекс как сложную массу воспоминаний, имеющих общий эмоциональный тон (раздражение, страх, гнев). В основе каждого комплекса лежит универсальный управляющий принцип, или архетип. Комплекс по Юнгу состоит из биографического и архетипического материала, но не перинатального, так как Юнг не верил во влияние перинатального опыта.

Описание базовых перинатальных матриц Грофа

Когда в психотерапии (гипнотической, образной, регрессионной, холотропной) человек возвращается к процессу рождения, обнаруживается, что повторное переживание каждой стадии родов связано с особым паттерном переживания, характеризующимся определенным сочетанием эмоций, физических ощущений и воспринимаемых архетипических образов. Станислав Гроф называл эти устойчивые паттерны переживаний базовыми перинатальными матрицами (BPM или БПМ). Базовые перинатальные матрицы разделены на четыре отдельные фазы родов, и эти конкретные этапы естественных родов оказывают влияние на эмоциональную жизнь, восприятие и интерпретацию реальности на протяжении всей жизни человека. Каждая матрица может быть связана с трансперсональной сферой: переживанием сознания других людей, или переживанием наследственных, коллективных воспоминаний или архетипов мифологии различных культур.

Первая перинатальная матрица (БПМ I) связана с внутриутробным опытом человека до начала процесса родов, а остальные три матрицы (БПМ II - БПМ IV) относятся к трем клиническим стадиям родов, описанным выше. Ниже я описываю матриц по Грофу со своими дополнениями, полученными в результате моей работы в рамках терапии образной коммуникации.

I Первая базовая перинатальная матрица: Рай, Небеса или Токсичный адок

Матрица первичного союза с матерью относится к эпизодам безмятежного эмбрионального существования (не все периоды могли быть безмятежными). Эта матрица связана с исходным состоянием внутриутробного существования, во время которого ребенок и его мать образуют симбиотическое единство. Если не вмешиваются какие-либо вредные раздражители, условия для ребенка являются оптимальными, включая безопасность, соответствующую защиту и удовлетворение всех потребностей. Это симбиотическое единство может иметь как нарушенную, так и ненарушенную природу.

Вариант 1. Хорошая матка (материнская утроба) Рай или небеса

При заходе в процессе образной терапии чаще всего визуализируются образы обширных пространств, не имеющих границ. Чаще всего в случае отсутствия потенциально травмирующих событий человеку представляется бескрайняя теплая и дружелюбная водная среда (море или океан), а сам он становится рыбой, дельфином или китом. В случае появления других образов в водной среде – их необходимо исследовать, так как их значение может быть различным – от близнецов, до образов родителей, трансгенерационных передач от предков. Водная среда – это нормальная среда для плода, находящихся в околоплодных водах.

Безмятежный внутриутробный опыт также может привести к видениям природы — безопасной, красивой и безусловно питательной, как хорошая матка (архетипическая мать Природа). Человек может видеть фруктовые сады, поля, луга. В садах обычно можно выделить отдельное дерево, которое может оказаться либо древом Жизни рода или символическим отражением плаценты. Чем дальше уходит образный ряд от водных сред - тем вероятнее наличие травматических переживаний матери во время беременности.

Гроф также описывает среду безвоздушного пространства – галактики, межзвездное пространство или весь космос. Несмотря на кажущуюся красоту и безмятежность – это мертвое пространство, без воды, воздуха и жизни. В моей практике появление таких образов в большинстве случаев приводило к межпоколенческим травмам предков, передаваемых по роду.

Позитивные переживания этой стадии связаны с чувством умиротворенности, удовольствия и радости, вневременности, прикосновения к тайне мироздания, трансцендентности и самадхи (полное слияние с объектом медитации).

СКО система в жизни дает чувство потока, экстаза, неограниченного доступа к ресурсам, мудрости, любви, игривости, гармонии в отношениях, сексе и семье, настоящей дружбе, источник вдохновения в музыке, живописи, архитектуре и других видах творчества.

Некоторые глубокие истерические явления, такие как ступор, истерический галлюциноз, неконтролируемая мечтательность и ошибочное принятие фантазий за реальность, вероятно, связаны с БПМ I и основаны на глубокой потребности восстановить ситуацию, типичную для этой матрицы. 

Также типичным проявлением БПМ I и трансперсональных сфер бессознательного является интерес к мистическим, философским, религиозным и космологическим проблемам и реинкарнации, как в норме, так и при заболевании шизофренией.  Различные проявления шизофрении связаны с различными перинатальными матрицами. Однако, что в большинстве случаев акцент делается на БПМ I, первичном союзе с матерью и на трансперсональных элементах внутриутробного существования.  В основном разница между переживаниями мистиков и больных шизофренией, по-видимому, заключается прежде всего не в характере и содержании переживаний, а в общем подходе к этим переживаниям и их интеграции в повседневную жизнь. Больные вместо того, чтобы понимать переживаемые явления как универсальное проявление мира, как это обычно бывает с религиозными учителями и мистиками, интерпретируют события в рамках грандиозного бреда уникальности. Вместо того, чтобы рассматривать свой опыт со смирением как проявление  потенциала личности, присущего каждому обычному человеку, больные шизофренией склонны объявлять себя Богом или одним из Его пророков и пытаться убедить других, что они заслуживают особого обращения.

Вариант 2. Плохая матка (материнская утроба): Токсичный адок

Состояние плохой матки может быть вызвано опасными заболеваниями, попыткам аборта, интоксикациями (алкогольной и другими). При возврате в эпизоды внутриутробных нарушений или переживания стресса матерью у человека возникает ощущение мрачной и зловещей угрозы. Нередко человек чувствует токсичность среды, в которой находится. В образах, связанных с этой стадией могут быть зеленые, химические, отравленные, болотные воды. Во рту может возникать металлический привкус.

Это отражает тот факт, что многие пренатальные нарушения вызваны токсическими изменениями в организме беременной матери. Отравления, в том числе алкогольные, попытки медикаментозных абортов с ведома или без ведома беременной женщины тоже не так уж и редки. Переживание токсичной утробы может быть связано у человека с видениями пугающих архетипических демонических фигур из коллективного бессознательного.

Переживание более насильственных вмешательств во время периода внутриутробного существования, таких как травмы беременной, угроза выкидыша или попытка аборта, обычно связано с ощущением вселенской угрозы или с кровавыми апокалиптическими видениями конца света.

II Вторая базовая перинатальная матрица «Изгнание из рая» и «Апокалипсис»

Матрица антагонизма с матерью относится к первому клиническому этапу родов.. (Схватки в закрытой маточной системе).  Этот эпизод, пожалуй, принадлежит к худшим переживаниям, которые может пережить человек. Плод как механически, так и химически отчужден от матери без возможности немедленного побега, что позже может проявиться в виде чувства того, что он попал в ловушку, безнадежно пойман и подавлен. 

Это матрица знаменует собой окончание «райского» существования в материнской утробе и начало «изгнания из рая» - процесса рождения. Переживание первой стадии биологических родов, когда матка сокращается, но шейка матки еще не раскрыта (БПМ II), является одним из худших переживаний, которые может испытать человек в своей жизни. Ребенок впервые начинает замечать движение времени вместе с контрастом между простором и сжатием, началом двойственности. Гормональные изменения на этой стадии приводят к снижению поступления кислорода к плоду и к началу давления сокращений матки на тело ребёнка, который головой упирается в еще закрытую шейку матки.

Ребенок на этой стадии чувствует себя пойманными в чудовищный клаустрофобический кошмар, испытывает мучительную эмоциональную и физическую боль на фоне чувство полной беспомощности и безнадежности.

Его чувство одиночества, вины, абсурдности жизни и экзистенциального отчаяния могут достигать метафизических масштабов. Ребенок начинает считать, что эта кошмарная ситуация никогда не закончится, и что выхода из нее абсолютно нет. Ребенок чувствует страдание, опасность, ужас уничтожения. В регрессии к началу воспоминаний о начале биологического рождения человек обычно чувствует, что его засасывает в гигантский водоворот или воронку (в образной терапии я часто встречаю этот архетипический образ - за ним обычно стоит смерть) , торнадо, его засасывает в землю или могилу, либо его проглатывает какое-то мифическое чудовище. Также этап может ассоциироваться с образами пожирающих или запутывающих друг друга архетипических монстров, таких как левиафаны, драконы, гигантские змеи, тарантулы и осьминоги.

Ощущение непреодолимой жизненной угрозы может привести к сильной тревоге и общему недоверию миру, граничащему с паранойей. Ребенок может испытать погружение в глубины подземного мира, царства смерти или ада.

Физические симптомы, связанные со второй матрицей связаны с ощущением недомогания или болезни, стресса и тревоги, мышечного напряжения, болей в теле, ощущения сдавления. Человек ощущает присутствие необъяснимой опасности со всех сторон, быть ошеломленным и обескураженным, пойманным в ловушку, задыхающимся и затерявшимся во времени.

То, что происходит с человеком на этой стадии в религии называют адом - невыносимые эмоциональные и физические мучения без какой-либо надежды на искупление. В образах эта стадия рождения может отражаться архетипическими образами дьяволов и адских пейзажей.

Когда человек сталкиваемся с невыносимой тягостной ситуацией, когда нет выхода из тисков сокращений матки, он может установить связь с эпизодами из коллективного бессознательного, в которых участвуют люди, животные и даже мифологические существа, находящиеся в подобном трагическом и безнадежным положении. Человек отождествляет себя с заключенными в подземельях, обитателями концентрационных лагерей или сумасшедших домов, а также с животными, попавшими в капканы. Человек может испытать невыносимые муки грешников в аду или Сизифа, катящего свой валун вверх по горе в самой глубокой яме Аида. Боль может стать агонией Христа, спрашивающего Бога, почему Он оставил его. Может казаться, что человек стоит перед перспективой вечного проклятия. Это состояние тьмы и бездонного отчаяния известно в духовной литературе как Темная ночь Души.

С более широкой точки зрения, несмотря на чувство полной безнадежности, которое оно влечет за собой, это состояние является важным этапом духовного раскрытия. Если оно переживается во всей своей глубине, это может оказать огромное очищающее и освобождающее воздействие на тех, кто это переживает.

СКО второй базовой матрицы связывает человека со всем самым страшным и бесчеловечным, что есть на земле: насилием, войнами, террором, катастрофами, болезнями, эпидемиями, дегуманизацией и способствует формированию его идентификации с жертвами этих ужасных явлений. Человек с доминирующей СКО второй матрицы не способен любить, сопереживать, дружить, восхищаться красотой и искусством.

Вторая матрица связана с ощущением безнадежности, предчувствием поражения, восприятия жизни как бесконечной битвы без возможности победить, обесцениванием всех идеалов, глубоким ощущением собственной никчёмности, высокой вероятности стать жертвой насилия, хирургических вмешательств, несчастных случаев и ДТП.

БПМ II и психопатология 

Связь с родовой травмой второй  матрицы наиболее очевидна в случае клаустрофобии (боязни замкнутого пространства), которая напрямую связана с давлением и ограничением  сокращающейся матки. 

Эта матрица связана с "заторможенной" депрессий, лишающей сил и надежды. Алкоголизм и наркомания, по-видимому, тесно связаны с такой депрессией. Глубочайшие корни этих двух состояний лежат также в БПМ II. Наиболее типичным глубинным мотивом приема одурманивающих средств представляется сильная тяга к переживаниям блаженного и недифференцированного единения, которое ребенок испытывает во время спокойной внутриутробной жизни и кормления грудью. Глубокие психоделические переживания, по-видимому, удовлетворяют скрытую тягу к единству и уменьшают необходимость злоупотребления алкоголем и наркотиками. Пациенты-алкоголики и наркоманы, пережившие опыт объединительного экстаза, связанного с БПМ-1, довольно часто сообщают о прозрении, что именно этого состояния они пытались достичь с помощью алкоголя и наркотиков. Однако последние оказались недостаточными средствами для достижения этой цели.

Чрезмерное употребление алкоголя или наркотиков соответственно можно понимать как смягченный аналог суицидальных тенденций первого типа  - бессознательная регрессивная попытка вернуться в исходную внутриутробную ситуацию). В эту группу входят суицидальные планы и попытки использования больших доз снотворных или атарактических средств, вдыхания угарного газа или природного газа, кровопускание в теплой воде, утопления или замерзания в снегу (известно, что после периода перенесенного замерзания люди испытывают приятные ощущения). тепла и впасть в состояние, напоминающее сон).

III Третья базовая перинатальная матрица «Распятие и воскрешение», «Угроза, сражение и победа»

Эта матрица синергизма с матерью относится ко второму клиническому этапу родов. (Продвижение через родовые пути). Сокращения матки продолжаются, но шейка матки раскрывается, и начинается постепенное и трудное продвижение ребенка по родовым путям. Идет огромная борьба за выживание с огромным механически сокрушающим давлением и высокой степенью удушья. Однако матка больше не закрыта, и появляется перспектива выхода из  невыносимой ситуации.

Переживание второй стадии родов, продвижения по родовым путям после раскрытия шейки матки и опускания головки необычайно богато на ощущения и динамично. Данная стадия рождения связана с переживанием опасности и угрозы жизни, риска, стесненности, ошеломления, в том числе заимствованных ребенком у матери.

На этой стадии ребенок начинает бороться за свою жизнь, он учится использовать силу для выживания, проявляет импульсивную энергию, получает первые сексуальные ощущения, может испытывать надежду на победу и экстаз, когда сражение за жизнь начинает разворачиваться в его пользу и в конце тоннеля появляется свет. Если роды затягиваются, и энергия блокируется – возникает значительная боль.

Сталкиваясь со сжатием и давлением, связанным с родовой деятельностью ребенок переживает картины образов из коллективного бессознательного, изображающими титанические сражения и сцены кровавого насилия и пыток, битв со взрывами и вспышками. В образах могут появляться извергающиеся вулканы, землетрясения, картины зарождения и разрушения мира.

По мере того как эта перинатальная фаза достигает кульминации и приближается к разрешению, многие люди представляют себе Иисуса, Крестный путь и распятие или даже на самом деле переживают полное отождествление со страданиями Иисуса. Архетипическая область коллективного бессознательного вносит свой вклад в эту фазу героических мифологических фигур и божеств, олицетворяющих смерть и возрождение, таких как египетский бог Осирис, греческие божества Дионис и Персефона или шумерская богиня Инанна.

Созвездия конденсированного опыта СКО этой матрицы могут организовываться вокруг тем боли, насилия, крови, экскрементов, мочи – то есть темной стороны реальности родов.

Во время этой фазы ребёнок впервые сталкивается с сексуальными импульсами необычной интенсивности, в том числе, получая их от собственной матери. Сексуальное возбуждение является важной частью переживания родов. Это помещает первую встречу с первобытной сексуальностью в очень опасный контекст, в ситуацию, когда жизнь находится под угрозой, где есть страдания от боли, есть причинение боли другим (матери), где трудно или невозможно дышать. Одновременно ребенок испытывает страх за свою жизнь в смеси с яростью, необходимой для выживания. Также на заключительных стадиях родов ребенок может войти в соприкосновение с кровью, слизью, мочой и даже калом. Не случайно из-за подобных переживаний может произойти слияние сексуального возбуждения с физической болью, агрессией, страхом за жизнь и контактам с биоматериалами.

Во взрослом возрасте это может привести к потребности в садомазохизме, сатанинских ритуалах, сексуальному насилию, извращениям, изнасилованиям и убийствам на эротической почве. Иногда эти переживания могут принимать форму участия в ритуалах с участием ведьм и сатанистов. По-видимому, это связано с тем фактом, что повторное переживание этой стадии рождения включает в себя ту же странную комбинацию эмоций, ощущений и элементов, которая характеризует архетипические сцены Черной мессы и Шабаша ведьм (Вальпургиева ночь), фаллических ритуалов. Это смесь сексуального возбуждения, панической тревоги, агрессии, угрозы жизни, боли, мазохизма и копрофилии. Однако этот набор может ассоциироваться с соприкосновением со сверхъестественным, так как действие разворачивается в непосредственной близости от духовного раскрытия.

Это темная сторона нашей личности – Тень по Карлу Юнгу, которая связана с образами из коллективного бессознательного, изображающими сцены убийственной агрессии, такие как жестокие сражения, кровавые революции, массовые убийства и геноцид. Во всех сценах насилия и секса человек попеременно становится то агрессором, то жертвой, как, вероятно, и в своей реальной жизни.

БПМ III и психопатология

Несколько важных проявлений сексуальных отклонений, похоже, напрямую связаны с БПМ III. Особенно это касается садомазохистских явлений, характеризующихся своеобразным слиянием агрессивных и либидинозных чувств.  Чередование роли страдающей жертвы и жестокого агрессора, а также страдания, кульминирующие и переходящие в экстаз, очень характерны и типичны для этой матрицы. Даже если это наиболее ярко выражено у садо-мазохистских пациентов, способность трансформировать крайние страдания в экстаз, по-видимому, присуща человеческой природе.  Cильные физические страдания часто использовались в прошлом как предпосылка религиозного экстаза (что также типично для переживаний, связанных с БПМ III). Так, например, флагеллянты использовали жестокую порку и другие формы самоистязаний и самоповреждений  как средство достижения религиозного просвещения. Согласно описанию, страдания часто переходили в приятное возбуждение, похожее на сексуальные ощущения, и, наконец, достигали кульминации в религиозном экстазе. 

Сексуальные неврозы, такие как фригидность, импотенция и оргастическая импотенция, по-видимому, в конечном счете основаны на сходстве между паттерном сексуального оргазма и агонией рождения (БПМ-III). Оргастическая способность, по-видимому, блокируется сильной примесью агрессии в виде садомазохистских импульсов и витальной тревоги, связанной с родовой травмой. В целом способность к окончательному расслаблению и удовлетворению после оргазма глубоко связана со способностью достигать чувства мирного экстаза во время БПМ I и IV. 

Эта матрица связана с "ажитированной" депрессией. Основными особенностями этого типа депрессии являются высокий уровень тревоги и напряжения, агрессия, направленная как внутрь, так и вовне, чрезмерное психомоторное возбуждение.

Суицидальные тенденции, связанные с третьей матрицей представляют собой желание кровавой катастрофы для сброса  огромного напряжения и агрессии. Кровавые самоубийства представляют собой драматическое воспроизведение ситуации, происходящей при рождении, и могут рассматриваться как результат трагически неправильно понятого стремления к родам-освобождению. К этой категории относятся суицидальные планы или тенденции, предполагающие смерть под колесами поезда, в турбине гидроэлектростанции, выброс из окна, или прыжок со скалы, перерезание горла, вышибание мозгов, нанесение себе удара кинжалом, харакири, или суицидальные автокатастрофы. Самоубийство через повешение, по-видимому, связано с более ранней фазой третьей перинатальной матрицы, характеризующейся элементами удушения, удушья, агонии, а в терминальные моменты также либидозными чувствами. В фобиях высоты и мостов, по-видимому, участвуют суицидальные побуждения такого типа и бессознательная борьба с ними.

Кроме того, мужской гомосексуализм, по-видимому, значимо связан с родовой травмой, особенно с третьей перинатальной матрицей. Страх перед женскими гениталиями, объясняемый в психоанализе комплексом кастрации, основанным на инфантильных фантазиях о влагалище как об опасном "зубастом" органе (vagin dentata), по-видимому, на более глубоком уровне связан с биологическим фактом, что женские гениталии являются потенциально убийственным орудием, которое было когда-то фактически источником агонии и жизненной угрозы. Поэтому оно не может стать источником сексуального удовольствия, если бессознательное воспоминание о рождении слишком яркое. 

Психогенный энурез и энкопрез (невротическая потеря контроля над движениями мочевого пузыря и кишечника) связаны с БПМ III, при котором мочеиспускание и дефекация могут возникать как рефлекторная реакция на сильную боль, удушье, витальную тревогу и повышенное внутрибрюшное давление. Воспроизведение этой ситуации можно наблюдать даже у взрослых в чрезвычайных ситуациях, таких как насилие, боевые действия, несчастные случаи или другие случаи внезапной жизненной опасности. 

Психогенное заикание, по-видимому, связано с конфликтами, связанными с оральной и анальной агрессией, глубочайшие корни которых можно найти в конечном счете в давлении на сомкнутые челюсти во время прохождения головы через родовые пути и в анальном напряжении, возникающем в результате повышенного напряжения. 

Соматоформные и психосоматические расстройства (астма, псориаз, язвенная болезнь, язвенный колит и артериальная гипертензия. головные боли, тошнота и рвота, синдром раздраженного кишечника, удушье и ощущение нехватки кислорода, нарушение сердечной деятельности и сердцебиения, потливость, ознобы и приливы, мышечные подергивания) восходит к комплексу соматических явлений, составляющих логичную и понятную часть родового опыта третьей матрицы.

При конверсионном синдроме (истерии) наиболее драматические проявления — большой истерический припадок и другие проявления мышечной гиперактивности — связаны с БПМ-III. В пользу этого взгляда говорит особое сочетание напряжения, психомоторного возбуждения, затруднения дыхания и агрессивно-депрессивного аффекта в истерическом припадке, а также поразительное его сходство с сексуальным оргазмом.

Танатофобия (страх смерти) может быть легко связана с переживаниями агонии и жизненной тревоги, которые являются неотъемлемой частью родовой травмы. Нетрудно также найти прямую связь с родовой травмой в случае фобии беременности. В фобии ухода за ребенком (страх причинения вреда ребенку обычно сочетается с импульсивными побуждениями сделать это) глубочайшие корни агрессивных чувств по отношению к ребенку и антагонизма по отношению к нему можно проследить в ситуации рождения этого ребенка, когда мать и ребенок причиняли друг другу боль. Эта ситуация активирует собственные бессознательные воспоминания матери о подобной ситуации во время ее рождения. 

При канцерофобии (страхе рака) и нозофобии (боязни болезней) вообще можно обнаружить родовую тревогу вместе с различными соматическими ощущениями и болями, возникающими во время родов.

При бациллофобии и мизофобии (боязни перед микроорганизмами и грязью), которые часто связаны с навязчивым мытьем, представляется существенным сочетание витальной тревоги, агрессии и контакта с биологическим материалом во время родов. Эти пациенты обычно боятся не только того, что заразятся сами, но и того, что они вызовут катастрофу, заразив других. На более поверхностном уровне страх перед бактериальным ростом и инфекциями бессознательно связан со сперматозоидами и зачатием и, таким образом, косвенно снова с ситуацией рождения. 

При шизофрении участие третьей перинатальной матрицы, по-видимому, добавляет к клинической картине элементы кровавой агрессии и садомазохистские элементы, такие как опыт физических пыток, приписываемых злым сущностям, преследователям или дьяволу, а также нанесение себе увечий или убийство. Некоторые другие особенности, характерные для БПМ-III при шизофрении включают эпизоды сексуального напряжения, дикого экстаза и других сексуальных проявлений, причудливых двигательных феноменов, приступов панической тревоги, а также нередко спонтанные эпизоды смерти и возрождения эго, переживания разрушения и воссоздания мира. чувство отождествления со Христом или спасением и воскресением.

IV Четвертая базовая перинатальная матрица «Смерть и воскрешение», «Св. Георгий, побеждающий дракона».

Эта матрица отделения от матери (прекращение симбиотического союза и формирование нового типа взаимоотношений), которая относится к третьему клиническому этапу родов. На этой фазе переживания агонии в течение нескольких часов достигают кульминации, движение по родовым путям завершается, и за окончательным усилением напряжения и страдания следует внезапное облегчение и расслабление.

Это фаза родов характеризуется появлением тела из вагинального канала, первым вдохом и началом дыхания, перерезанием пуповины и физическим отделением от матери и первым ощущением «я снаружи».

Повторное переживание третьей стадии процесса рождения, фактического появления на свет обычно сопровождается темой пламени. Человек, повторно переживающий фактический момент своего рождения, воспринимает его как полное свое уничтожение и последующее перерождение и воскрешение из мертвых. Может возникнуть ощущение, что тело поглощает обжигающий жар, могут возникнуть видения горящих домов и лесов, человек может увидеть себя, сгорающим в ритуальном пламени. Архетипические версии этого огня могут принимать форму очищающего пламени Чистилища или легендарной птицы Феникс, умирающей в огне своего горящего гнезда и появляющейся из пепла возрожденной и помолодевшей. Очищающий огонь уничтожает все испорченное и подготавливает к духовному возрождению.

Переживание своего биологического рождения как смерти и возрождения связано с тем, что во время родов ребенок полностью ограничен тесными родовыми путями и не в состоянии выразить связанные с этим экстремальные эмоции и ощущения. Поэтому память об этом событии остается психологически необработанной и неассимилированной. Многое из последующего самоопределения по отношению к миру сильно подорвано этим глубинным убеждением о собственной бесконечной уязвимости, неадекватности и слабости, пережитой при рождении. Человек смог родиться анатомически и физически, но эмоционально не проработал и не осознал тот факт, что чрезвычайная ситуация и опасность, которые существовали в родах миновали.

Хотя лишь небольшой шаг отделяет человека от переживания радикального освобождения, он находится во власти всепроникающей тревоги и чувства надвигающейся катастрофы вселенских масштабов. Впечатление неминуемой гибели может быть очень реальным и ошеломляющим. Преобладающее чувство на этой стадии заключается в том, что человек теряет все, что он знает о себе и о мире. При этом он не может понять где находится, что ждет его впереди, и есть ли там вообще что-либо. Этот страх приводит к тому, что на данном этапе многие дети отчаянно сопротивляются процессу родов, если на это способны. В результате они могут психологически застрять в этой проблемной зоне собственных родов на неопределенный период времени – фактически оставив там часть своей личности, которая так и продолжает жить в ужасе возможного уничтожения и неизвестности.

«Умирание» и ощущение агонии во время борьбы за рождение (возрождение) отражают реальную боль и угрозу жизни во время процесса биологического рождения. Человек «умирает», переживая смерть прежнего, внутриутробного Эго, смерть своих старых представлений о том, кто он такой, и на что был похож его прежний внутриутробный мир, которые «гибнут» в я травматическом опыте рождения. Точно также и приятый новый опыт рождения и сам по себе может быть прожит заново на уровне тела и психики, чтобы уменьшить его энергетический заряд и ограничить его разрушительное влияние на жизнь.

И, даже находясь в процессе духовного и телесного исцеления, возможно парадоксальным образом чувствовать, что по мере того, как старые отпечатки памяти о травме рождения уходят, вместе с ними «умирает» и человек, когда приходится переживать чувство разрушения всего мира, каким он представлялся до терапии. Ощущение умирания усиливается фактической смертью части ребенка – плаценты. При этом сам ребенок словно воскресает, ускользая от смерти.

Встреча со смертью эго - это этап духовного путешествия, когда человеку может понадобиться большое ободрение и психологическая поддержка, чтобы преодолеть страх, связанный с моментом, когда нужно отказаться от попыток контролировать процесс родов (или жизни вообще) и просто стать частью процесса – доверившись ему. В этот момент возможно переживание полного уничтожения себя, включая физическое разрушение, эмоциональную катастрофу, интеллектуальное и философское поражение, окончательный моральный крах и даже духовное проклятие. Подобное состояние символически переживают шаманы во время своего посвящения, когда они теряют на время даже свое собственное тело.

Сразу после переживания полного уничтожения, когда ребенок больше не может сопротивляться, он видит архетипический свет в конце тоннеля и, неожиданно, попадает во всезаливающий сверхъестественный и священный свет. Это божественное прозрение может ассоциироваться с появлениями прекрасных радуг, прозрачных цветных узоров и видениями небесных сфер с тенями ангельских существ или божеств. В это время может произойти встреча с архетипической фигурой Великой Матери, которая вознесет ребенка и приложит к своей коже и груди, которые вместе могут восприниматься как холмы и почва Матери Сырой Земли, в которую еще недавно были погружены корни Древа Мира или Родового древа – плаценты.

Переживание психодуховной смерти и возрождения является важным шагом в ослабления отождествления с телесным эго, или «эго в кожной оболочке» и воссоединения с трансцендентной сферой. Ведь и сама мать для ребенка по сути была лишь временной «оболочкой». По рождении человек чувствует себя искупленным, освобожденным и благословенным, по-новому осознавая свою божественную природу, испытывая сильный прилив положительных эмоций по отношению к самим себе, другим людям, природе, Богу и существованию в целом. В идеальных условиях ребенок возвращается в рай первой базовой перинатальной матрицы.

Благополучная IV матрица дает возможность человеку познать ценность любви, красоты, гармонии с другими, радость познания мира.

Созвездие конденсирванного опыта будет построено вокруг опыта жизненного успеха, умения преодолевать значительные трудности, выживать в опасных ситуациях, разрешать ко6нфликты.

Все это возможно, конечно, при условии, что такого рода исцеляющий опыт происходит, когда заключительные стадии биологического рождения протекают более или менее естественно. Если роды стремительны или изнурительны, осложнены сильной анестезией, кесаревым сечением, наложение щипцов и т.п., то переживание перерождения не обладает качеством триумфального появления на свет. Это больше похоже на пробуждение и восстановление после похмелья с головокружением, тошнотой и затуманенным сознанием. Для всего этого может потребоваться большая дополнительная психологическая работа. Поэтому так важна подготовка матери и ребенка к родам, их благополучное течение.

Заключение

Таким образом, перинатальная (околородовая) область психики представляет собой сплетение душевных переживаний критической важности, затрагивающих рождение, секс и смерть, проводящих разделительную линию между существованием и небытием, между человеческим и биологическим, между обособленностью и трансцендентальностью. Это область, которая закладывает основы способов жизни и выживания для Внутреннего ребенка, способов развиваться и застревать, наслаждаться и страдать. Полное сознательное переживание содержимого этой области психики с хорошей последующей интеграцией может иметь далеко идущие последствия и привести к духовному раскрытию и глубокой личностной трансформации.

Знание образов и чувств, связанных  с перинатальными матрицами позволяет психологу или психотерапевту прицельно работать с травмами клиента околородового периода жизни.  Кроме холотропной терапии с перинатальными матрицами можно успешно работать в подходах образной терапии: эмоционально-образной (ЭОТ) и терапии образной коммуникации (ТОК), которая более ориентирована на трансперсональные аспекты жизненного опыта. 

В оформлении статьи использованы работы Боттичелли, Иеронима Босха, Микалаюса Чюрлениса, Эдварда Мунка, Бенджамина Уэста, Джона Мартина. 

 

Литература

Chamberlain, D. (1988). The significance of birth memories. Pre- and Perinatal Psychology Journal, 2(4), 136–154

Chamberlain, D. (1999). Babies are not what we thought: Call for a new paradigm. Journal of Prenatal and Perinatal Psychology and Health, 14(1/2), 127–144.

Chamberlain, D. (1999). Babies remember birth: A synopsis. Journal of Prenatal and Perinatal Psychology and Health, 14(1/2), 5–17.

Chamberlain, D. (1999). Transpersonal adventures in prenatal and perinatal hypnotherapy. Journal of Prenatal and Perinatal Psychology and Health, 14(1/2), 85–95.

Grof, S. (1992). The holographic mind. New York: HarperCollins Publishers.

Lewis T. et al.. A general theory of love. Random House, 2000

Van den Bergh BRH, van den Heuvel MI, Lahti M, Braeken M, de Rooij SR, Entringer S, Hoyer D, Roseboom T, Räikkönen K, King S, Schwab M. Prenatal developmental origins of behavior and mental health: The influence of maternal stress in pregnancy. Neurosci Biobehav Rev. 2020 Oct;117:26-64. doi: 10.1016/j.neubiorev.2017.07.003. Epub 2017 Jul 28. PMID: 28757456.

Wade, J. (1996). Changes of mind: A holonomic theory of the evolution of consciousness. New York: State University of New York Press.

Wade, J. (1998). Two voices from the womb: Evidence for physically transcendent and a cellular source of fetal consciousness. Journal of Prenatal and Perinatal Psychology and Health, 13(2), 123–148.

Zimberoff, D., & Hartman, D. N. (1998). Insidious trauma caused by prenatal gender prejudice. Journal of Prenatal and Perinatal Psychology and Health, 13(1), 45–51