Трансгенерационная травма

Родители передают по наследству своим детям самые разные черты, от цвета волос и глаз до веснушек и темперамента. Но исследования показывают, что родители также могут передать детям травму собственного детства. Или… не только собственную, но и унаследованную от предыдущих поколений, в том числе историческую межпоколенческую травму о войнах, геноциде, эпидемиях и тому подобных травматических эпидемиях.   Обычно мы думаем о травме как о индивидуальном процессе: один человек переживает травматическое событие и, к сожалению, страдает от последствий этой травмы. Но, на самом деле все гораздо сложнее: травма влияет не только на человека, пережившего травмирующее событие. Трансгенерационная передача травмы может распространяться и продолжать влиять и на его потомков в последующих поколениях. Частным проявлением трансгенерационной травмы является посттравматический рабский синдром.  или симбиотическая травма. 

Теперь науке стало известно, что новорожденные не входят в мир с чистого листа как «невинные младенцы». Эмоциональная история ребенка начинается еще задолго до зачатия. Все яйцеклетки, которые несет женщина, формируются в ее яичниках уже в тот момент, когда она является плодом в утробе своей собственной матери. Другими словами, когда мать каждого ребенка была в утробе своей матери (бабушки для нынешнего ребенка), она уже несла в себе яйцеклетку, которая стала нынешним ребенком. Это означает, что часть ребенка, его мать и его бабушка одномоментно находились в одной и той же среде, воспринимая все ее воздействия, как физические, так и информационные.   В некотором смысле ребенок подвергался переживаемым эмоциям и опыту своей бабушки еще до того, как зачали. А его мама – подвергалась воздействию переживаний прабабушки ребенка, а его бабушка – прапрабабушки – и так далее.

Что такое психическая травма?

Прежде чем мы поговорим конкретно о травмах поколений, важно понять, что на самом деле означает слово «травма». Хотя в повседневной речи мы используем слова «травмированный» или « травматический», в сфере науки о психическом здоровье «травма» относится к очень специфической эмоциональной реакции, которую человек испытывает в ответ на опасное для жизни или ужасающее событие. Психическая травма – это повреждение психики человека в результате одного или нескольких событий, которые вызывали непомерный уровень стресса, превышающий способность человека справляться или интегрировать вовлеченные в этот процесс эмоции, что в, конечном итоге, приводит к серьезным долгосрочным негативным последствиям для психического и физического здоровья. Психическая травма разрушает чувство безопасности или заставляет человека чувствовать себя беспомощным, что изменяет нормальное функционирование нейросистем, регулирующих стрессовые реакции, память и поведение. Психическая травма приводит к расщеплению целостной структуры личности. Каждая новая травма приводит к повторным расщеплениям на уровне Внутреннего ребенка. 

Травмирующие события не всегда являются личным физическим опытом. Любой опыт, который заставляет человека испытывать сильные отрицательные эмоции, может быть травмирующим, например, когда человек наблюдает, слышит или знает, как происходит что-то ужасное. Например, врач, работающий в «ковидном» отделении может получить психическую травму, наблюдая страдания и смерти больных, постоянно находясь в состоянии страха заразиться опасной инфекцией и умереть. Глубина травмы связана с интенсивностью негативных эмоций, возникающих в результате переживания. Одно и то же потенциально травмирующее событие может быть сокрушительным для одного человека, но может быть преодолено другим. Другими словами, один и тот же негативный опыт может по-разному влиять на разных людей.

К сожалению, травмы случаются слишком часто. Особенно в семьях. Текущие исследования показывают, что 50 процентов женщин и 60 процентов мужчин пережили хотя бы одно травмирующее событие в течение своей жизни. Каждую минуту 20 человек подвергаются физическому насилию со стороны своего интимного партнера. Жестокое обращение и пренебрежение - это реальность для каждого седьмого ребенка. Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) развивается у 4 процентов мужчин и 10 процентов женщин. Примерно 8 миллионов человек заболевают посттравматическим стрессовым расстройством каждый год. И еще есть сексуальное насилие: 20 процентов мужчин терпят сексуальное насилие в течение своей жизни. Для женщин это почти 50 процентов.

Индивидуальная и трансгенерационная (межпоколенческая) травма

Идея, лежащая в основе психологии трансгенерационной травмы, заключается в том, что воздействие ранних неблагоприятных событий, таких как жестокое обращение с детьми, заключение родителей в тюрьму, развод, злоупотребление психоактивными веществами, бедность или стихийные бедствия, оказывает такое сильное влияние на людей, что это может повлиять и на будущие поколения. Этот тип травмы, также известный как травма поколений или межпоколенческая травма, часто остается незамеченным, что позволяет продолжить цикл передачи травмы.

Межпоколенческая травма относится к типу травмы, которая не заканчивается на отдельной личности. Вместо этого она задерживается и "грызет" одно поколение за другим. Семьи с историей неразрешенных травм, депрессии, тревоги и зависимостей могут продолжать передавать неадаптивные стратегии выживания и недоверие миру будущим поколениям. Таким образом, дети могут повторять те же модели и отношения предыдущих поколений, независимо от того, здоровы они психически или нет. Общие симптомы травм, передаваемых из поколения в поколение, включают низкую самооценку, депрессию, беспокойство, бессонницу, гнев и саморазрушительное поведение.

Многие травмирующие события индивидуальны – воздействуют только на одну жертву, например, на женщину, пережившую сексуальное насилие. Но существуют и коллективные травмы. Слишком много культурных и расовых групп по всему миру на протяжении своей истории подвергались травмам, нанесенным обществом. Это рабовладение и крепостное право, торговля людьми, войны, геноцид народов, насильственное переселение, массовый террор, пытки, насилие и казни, создание невыносимых для жизни условий, лишение крова и пищи.

Подобные травмы, когда целая группа людей сталкивается с одним и тем же травмирующим событием, более вредоносны, так как передаются из поколения в поколение. В этом случае не только один человек или семья сталкиваются с ущербом, нанесенным травмой, но и целые группы людей – вплоть до целых народов.

Ученые впервые начали изучать трансгенерационную психологию в 1970-х годах, когда психиатры наблюдали поведенческие проблемы, такие как низкая самооценка, кошмары, тревога и чувство вины, у детей, переживших Холокост. Аналогичные проблемы наблюдались у детей ветеранов Вьетнама. Травма сама по себе может способствовать бедности, ухудшению воспитания детей, снижению привязанности, хроническому стрессу и нестабильной жизненной среде, что может напрямую повлиять на детей и их развитие. Например, когда родители живут в тяжелых условиях, они могут выработать родительские предписания (например, «не проси помощи, это опасно»), которым можно научить и передать их от одного поколения к другому. Хотя эти предписания, возможно, помогли защитить предыдущие поколения, они могут вызвать у последующих поколений тревогу и недоверие к миру и жизни, еще больше отчуждая их от необходимой для преодоления последствий травмы поддержки.

Межпоколенческую травму нелегко определить. Это часто скрытое, неопределенное и незаметное явление, проявляющееся в семейных моделях и формах повышенной бдительности, недоверия, беспокойства, депрессии, проблем с самооценкой и других негативных стратегий выживания. Мы также знаем, что травма может оказать значительное влияние на иммунную систему и может способствовать наследованию аутоиммунных и других хронических заболеваний. Наибольшему риску подвергаются семьи, которые испытали серьезные формы жестокого обращения, пренебрежения, пыток, угнетения и расового неравенства.

Определение трансгенерационной травмы

Травма, передаваемая между поколениями (трансгенерационная психологическая травма), определяется как травма, которая передается от тех, кто непосредственно пережил травматический инцидент, последующим поколениям. Передача травмы между поколениями может начаться с травматического события, затрагивающего отдельного человека, травмирующего события, затрагивающего несколько членов семьи, или коллективной травмы, затрагивающей более крупное сообщество, культурные, расовые, этнические или другие группы населения (историческая травма). Трансгенерационная передача травмы обычно является последствием крайне тяжелой шоковой травмой для жертвы, связанная с вопросом жизни и смерти. Именно из-за ее тяжести, ее невозможно проработать в рамках жизни отдельного человека. Поэтому травма "передается" последующим поколениям. 

Эксперты описывают травмы поколений как посттравматические эффекты, которые не просто переживает один человек, но передаются, как нежелательное наследие, от одного поколения к другому. Все, что касается травмирующего события, может передаваться по наследству, от воспоминаний и историй о самом событии до более тонких механизмов на генетическом уровне.

Простая травма описывает единичное ограниченное травматическое событие (например, нападение). Сложная травма возникает, когда человек переживает серию повторяющихся травмирующих событий или когда происходят новые уникальные травматические инциденты. Сложная травма в раннем возрасте может нанести ущерб многим аспектам развития ребенка. Сложная травма может вовлечь целые семьи в повторяющиеся циклы насилия, зависимостей или бедности [Courtois C. et al., 2008].

Историческая травма

Историческая травма относится к травматическим переживаниям или событиям, которые были перенесены группой людей в обществе или даже целым сообществом, этнической или национальной группой. Историческая травма соответствует трем критериям: широко распространенные последствия, коллективные страдания и злой умысел агрессора на ее причинение [O’Neill L. et al., 2018]. Реакция на историческую травму может проявляться в виде злоупотребления психоактивными веществами, суицидальных мыслей, депрессии, беспокойства, низкой самооценки, гнева, насилия и трудностей с эмоциональной регуляцией [Brave Heart M., 1998].

Наиболее изученным феноменом является межпоколенческая травма потомков жертв Холокоста. Результаты исследований шокирующие: даже внуки переживших Холокост, на два поколения удаленные от фактического травмирующего события, испытывают гораздо более высокие уровни эмоционального дистресса, чем контрольная группа [Braga L. at al., 2012]. У них наблюдалось трехкратное преобладание психических расстройств по сравнению с обычной популяцией [Sigal J., et al., 1988]. Недавние исследования выявили травмы между поколениями среди других этнических групп, таких как коренное население Северной Америки и Австралии [Aguiar W., Halseth R., 2015].

Дети военнопленных, которые в годы войны выдержали особенно суровые условия во время заключения, умирали в целом в более молодом возрасте, чем сыновья военнопленных, которые жили в лагерях в более благоприятных условиях или чем сыновья, солдат, не бывших в плену или в заключении [Costa D. et al., 2018].

Как проявляется трансгенерационная травма?

Как именно выглядит травма поколений и как она проявляется в жизни людей, которые ее унаследовали? Вот лишь некоторые признаки того, что может наблюдаться при трангенерационной травме, при том, что сам человек не был подвержен тяжелым травматическим инцидентам на протяжении своей жизни:

• Человек испытывает необъяснимое беспокойство и слишком внимательно относится к своему окружению
• Человек чувствует недоверие к определенным людям или к окружающему миру в целом
• Человек испытывает необъяснимый страх смерти
• Человек избегает определенных ситуаций без разумной причины
• Наблюдаются частые кошмары или проблемы со сном
• Имеются проблемы с употреблением алкоголя или наркотиков
• Трансгенерационная травма может препятствовать наступлению беременности
• Может возникать синдром навязчивого воспроизведения травмы

Симптомы трансгенерационной травмы могут быть ошибочно приняты за другие расстройства и могут включать деперсонализацию, изоляцию, потерю памяти, кошмары, психическую изоляцию, повышенную бдительность, злоупотребление психоактивными веществами, суицидальную идеацию и неразрешенное горе. Подростков с проблемами злоупотребления психоактивными веществами всегда следует обследовать на предмет травм, передаваемых из поколения в поколение.

Родители, которые страдают от непролеченного посттравматического стрессового расстройства, чаще сами страдают от таких симптомов, как диссоциативные эпизоды, злоупотребление психоактивными веществами, эмоциональная тупость и неспособность самостоятельно регулировать свои негативные эмоции. Эти симптомы, в свою очередь, проявляются и у их детей. Таким образом, цикл травм поколений продолжается до тех пор, пока кто-то не решит прекратить воспроизводство межпоколенческой травмы, обратившись за помощью к специалистам по психическому здоровью.

В некоторых случаях, в определенных архаичных общественных укладах и сообществах воспроизводство травмы поддерживается искусственно, так как травмированные люди имеют свои явные уязвимости, через которые ими можно легко управлять и манипулировать. Например, в вооруженных силах может действовать система «дедовщины» или «годковщины», направленная на слом личности и подчинение агрессивным авторитарным лидерам. В гражданской жизни, люди, получившие такие травмы, будут уязвимы к любым проявлениям авторитаризма и насилия. Такие люди будут либо чрезмерно неадекватно реагировать при воспроизводстве обстоятельств травм, либо, наоборот, будут лишены возможности защищать себя и свои права. Точно такая же стратегия умышленного травмирования поддерживается в местах лишения свободы, в некоторых учебных заведениях или социальных группах. Комплексную травму можно нанести целому обществу, перманентно транслируя по телевидению сцены и сюжеты с агрессией и насилием.

Длительное травмирующее жестокое обращение с людьми, и особенно с молодыми или детьми, может негативно повлиять на структуры и функции мозга. И оно может передаваться по наследству. Исследование 2021 года показало, что у мам, которые в детстве переживали эмоциональное пренебрежение, рождались младенцы с измененными нейросистемами мозга в областях, ответственных за реакции на страх и тревогу. Исследователи использовали специальную неинвазивную функциональную магнитно-резонансную томографию (фМРТ), чтобы понять, что происходит в мозгу месячных младенцев. Они обнаружили более сильные связи между областями мозга, которые контролируют эмоциональную регуляцию у младенцев, матери которых в детстве испытали эмоциональное пренебрежение [Glaus J., et al., 2021].

Экстремальные ситуации и травмы оставляют свой след и на генетическом уровне. Голод в Голландии, когда нацисты заблокировали поставки продовольствия в октябре 1944 года, унес более 20 000 человек, умерших от голода. Исследование уже взрослых детей некогда голодавших женщин показало, что у них был более высокий уровень «плохого» холестерина ЛПНП и триглицеридов. Они также чаще страдали ожирением, диабетом, сердечно-сосудистыми заболеваниями и шизофренией по сравнению с популяцией сверстников. При этом была обнаружена определенная химическая метка - эпигенетическая сигнатура травмы на одном из их генов [Painter R. et. al., 2008].

Доктор Рэйчел Иегуда, директор отдела исследований травматического стресса в Медицинской школе Икан на горе Синай в Нью-Йорке провела исследование детей, рожденных у матерей, которые были беременны 11 сентября 2001 года во время террористической атаки на WTC, был низкий уровень кортизола, что было связано с наличием у матери посттравматического стрессового расстройства. Было обнаружено, что у матерей и детей были эпигенетические изменения в гене, связанном с их уровнем кортизола, гормона, участвующего в реакции на стресс [Yehuda R., et al., 2005].

Какими еще путями могут передаваться травмы от поколения к поколению?

Кроме пренатального воздействия и эпигенетического пути, травма может передаваться физиологическими, экологическими и социальными путями.

Существует следующие механизмы передачи травмы из поколения в поколение:

1. Опосредованное отождествление детей со страданиями их родителей
2. Ответственность, которую берут на себя дети, чтобы компенсировать различными способами страдания своих родителей и принять на себя их травму
3. Особые образцы воспитания и моделей поведения, продемонстрированные выжившими в травме по отношению к их детям
4. Стили общения между родителями и их детьми относительно травмирующего опыта родителей
5. Исключение из семейной системы
6. Лояльность семейной системе
7. Семейные мифы
8. Родительские или родовые интроекты
9. Родительские предписания и запреты
10. Идентификация с предками 
11. Замалчивание травмы
12. Искупление вины предков
13. Чувство вины выжившего
14. Гомеостаз семейной или родовой системе 

Воспитание как фактор передачи межпоколенческой травмы

Хотя существование травм, передаваемых из поколения в поколение, хорошо задокументировано в многочисленных исследованиях, сами механизмы передачи травм из поколения в поколение остаются неясными.

Родители могут передавать врожденные генетические уязвимости, вызванные их собственным травматическим опытом или стилями воспитания, на которые повлияла их травма [Bowers M., Yehuda R., 2016]. Когда выжившие после травмы становятся родителями, они сталкиваются с множеством проблем, включая трудности с установлением здоровых эмоциональных привязанностей со своими детьми. Существуют следующие основные стили адаптации среди семей выживших:

• Оцепеневший. Оцепеневшие выжившие ищут тишины путем самоизоляции, имеют очень низкую толерантность к любым видам вторжения внешнего мира, и минимально вовлечены в воспитание своих детей.
• Жертва. Жертвы боятся внешнего мира и не доверяют ему, стараются оставаться незаметными и часто впадают в депрессию, отличаются ворчливостью и сварливостью.
• Боец. Бойцы стремятся добиться успеха любой ценой и сохранить броню силы, становясь нетерпимыми к слабости и жалости к себе.
• Подчинившийся. Один из способов выживания - принятие воли и намерения агрессора, в надежде, что он оставит жертву в живых.  

Воздействие на детей

Дети познают и понимают мир в первую очередь через восприятие родителей. Поэтому на них оказывает сильное влияние поведения и установок их родителей. Дети и подражают поведению своих родителей, и учатся ориентироваться в будущих отношениях на основе того, как они научились относиться к своим родителям. Устойчивые механизмы преодоления могут быть созданы в результате попыток избежать и / или «исправить» жестокое поведение родителей, гнев, депрессию, пренебрежение или другое проблемное поведение, связанное с последствиями психической травмы.

Например, Голодомор в Украине 1932-1933 годов, вызванный действиями руководства Советской Украины во время коллективизации крестьянского населения по велению Иосифа Сталина, привел к гибели миллионов людей [Werth N., 2007]. В 2010 году Брент Безо провел исследование, чтобы понять влияние Голодомора на поколения украинцев [Bezo B., 2015]. Безо опросил 45 человек из трех поколений 15 украинских семей. Первое поколение пережило Голодомор: второе и третье поколения были их детьми и внуками. Исследование показало, что механизмы выживания, выработанные непосредственными выжившими во время геноцида, были сохранены в семейной системе и переданы их детям и внукам. Они описали жизнь в «режиме выживания», включая трудности с доверием к людям, менталитет дефицита продуктов питания, низкую самооценку, накопление запасов, социальную враждебность и опасное для здоровья поведение.

Индейские общины в Канаде также пострадали от длительных травм. На протяжении нескольких поколений власти Канады пыталась насильственно ассимилировать аборигенов, забирая детей из их семей, помещая их в школы-интернаты и, как правило, пытаясь искоренить их культуру и традиции [Aguiar W., Halseth R., 2015]. Последствия этой продолжительной исторической травмы повлияли на группы коренных народов на индивидуальном и коллективном уровнях, включая повышенные показатели депрессии и саморазрушительного поведения по сравнению с неаборигенным населением Канады, развитое недоверие к помощи посторонних.

Специалисты в области психического здоровья часто не знакомы с историей тех, кого они хотят лечить. Неизвестные и, следовательно, непризнанные травматические события будут создавать уникальные проблемы как для пациента (клиента), так и для врача.

Например, геноцид армян, во время которого Старотурецкая империя уничтожила 1,5 миллиона армян в 1915 году, является примером исторической травмы, которая часто не признается или замалчивается по политическим мотивам. Фактически, массовые убийства армян, ассирийцев, греков и других христианских и религиозных меньшинств в Османской империи в период между 1914 и 1923 годами до сих пор не были признаны турецким правительством геноцидом [Mangassarian S., 2016]. Особенно сложно справиться с травмой, когда общество все еще борется за ее признание спустя столетие после того, как она была нанесена. Кроме того, из-за отсутствия официального признания выжившим армянам трудно доверять неармянским специалистам в области психического здоровья [Dagirmanjian S., 2005]. В целом, специалисту в области психического здоровья крайне важно понимать культурный контекст человека, страдающего от травмы, включая травму, передаваемую из поколения в поколение, чтобы обеспечить наиболее эффективное и деликатное лечение. Например, традиционная армянская семейная сплоченность иногда неправильно понималась и даже считалась нездоровой западными клиницистами, которые были обучены подходу к семейной терапии с целью содействия индивидуализации и автономности клиентов.

Систематические нападения на личность или группу людей, такие как Холокост или уничтожение северо-американских индейцев, особенно разрушительны, потому что идентичность и традиции своего рода ил нации критически важны для осознания смысла жизни. Виктор Франкл в своей книге « Человек в поисках смысла» описывает императив для людей, чтобы они чувствовали себя прочно связанными со смыслом своей жизни: без определенного смысла жить буквально невозможно [Frankl V., 1984]. Обращаясь к выжившим после исторической травмы, целью которой было не только причинить боль или убить, но и унизить и, в конечном итоге, стереть национальную идентичность целого народа, терапевт должен осознавать, что выздоровление требует восстановления морального духа, идентичности и цели. В общинах аборигенов Канады лечение травм, передаваемых из поколения в поколение, затруднено из-за большого употребления психоактивными веществами, что само по себе, вероятно, является следствием исторической травмы. Ценное исследование 2015 года [Marsh T., et. Al., 2015] продемонстрировало важность сочетания этнических и западных методов исцеления для лечения травм, передаваемых между поколениями, особенно, когда это было связано с зависимостью от употребления связанным с употреблением психоактивных веществ, среди аборигенов в Канаде. Жизненно важным элементом этого подхода является возвращение и восстановление самобытности аборигенов, включая традиции, философию и духовные практики, и их адаптация к текущим обстоятельствам и потребностям. Программы помощи, которые укрепляли самобытность через культурную принадлежность, повышали культурную осведомленность через кружки исцеления и участие семьи и находились под сильным влиянием традиционной духовности аборигенов (шаманизм), способствовали значительному сокращению употребления психоактивных веществ.

Передача устойчивости через поколения

К счастью, выжившие после травмы и их потомки могут уменьшить влияние травм поколений на будущие поколения. Точно так же, как травматический опыт может передаваться от одного поколения к другому, способность к преодолению травмы и формированию устойчивости может передаваться. Например, открытые и любящие стили общения между поколениями помогают повысить устойчивость и привязанность [Braga L., et al., 2012].

Более того, травма поколений обычно возникает как из-за неосведомленности, так и / или из-за стигматизацией травмы. Помимо того, что семьи просто не осознают, насколько на них повлияли ужасные события прошлого, они могут неохотно говорить об этом. Когда пережившие травму открыто рассказывают свою историю и когда потомки могут справиться с травматическим прошлым своих родителей, между ними открываются новые пути исцеляющего общения. Открытый диалог между родителями и детьми относительно истории семейных травм очень необходим. Родителям необходимо рассказывать своим детям ужасные вещи, которые произошли с ними и все, что родители знают о том, что случилось с их родителями, бабушками и дедушками, так как дети могли быть невольными получателями болезненных переживаний из прошлого. Когда скрытые семейные трагедии перестают быть тайной или перестают отрицаться, это может стать большим облегчением для детей, особенно если они понимают, что несут в себе то, что принадлежит родителям, бабушкам и дедушкам.

С другой стороны, трансгенерационные травмы становятся снежным комом в семьях, которые не говорят о своем травматическом опыте. Вместо этого эти семьи хранят травмы в секрете или продолжают передавать их косвенным или неадекватным образом.

Хотите узнать больше о себе и прошлом своего рода? 

Я работаю с трангенрационной травмой в подходе эмоционально-образной терапии. Это один из самых быстрых и действенных методов поиска и разрешения поколенческих травм с помощью трансгенерационного анализа. Этот подход близок к системе семейных расстановок Берта Хеллингера в 4-5 поколении метода, практикуемого с 2017 года. 

Примерный порядок работы с трансгенерационными проблемами в ЭОТ

• Через телесные симптомы выявляется связанная с ними родительская фигура и/или фигура предка.
• Исследование образа позволяет выявить проблемы у членов семейной системы из предыдущих поколений и определить причины их появления.
• Выясняется роль образа, его ожидания и послания по отношению к клиенту. Проясняются семейные и родовые тайны..
• Определяется часть личности клиента, которая связана с обнаруженной родовой историей, и то как эта история проявляется в жизни. Почему, зачем и как клиент удерживает в себе чужие интроекты. 
• Детализируется, чем расплачивается клиент за удержание родовых интроектов: какие ресурсы затрачивает, от чего отказывается, какие части своей личности подавляет и вытесняет.
• Терапевт помогает вернуть клиенту все собственные утраченные части, чувства и ресурсы, прояснить свою истинную природу. .
• Образам предков помогают увидеть и осознать проблему, приведшую к перекладыванию груза травмы и ответственности на потомков. Терапевт может помочь разрешить ситуацию и сделать новый жизненный выбор из осознания собственной свободы и ответственности. При необходимости травматичная ситуация прорабатывается и проживается. Разрешается вернуть свои утраченные ресурсы и выпустить причинённый ему вред, осознать и покаяться за причиненный им вред, отгоревать и оплакать потери.   
• Признать место предка в семейной системе, ценность его существования для рода, выразить благодарность за свою жизнь, дарованную им через поколения.  
• Обрести автономность от предков и семейной системы: вернуть интроекты и предписания, отдать ответственность за их действия или бездействия, отделить свою психическую реальность от навязанной и/или унаследованной.

Андрей Демкин

Литература

Aguiar, W. & Halseth, R. (2015). Aboriginal peoples and Historic Trauma: The processes of intergenerational transmission. Prince George, BC: National Collaborating Centre for Aboriginal Health.

Barker, D. J. P. (1998). Mothers, babies and health in later life (2nd ed,). Edinburgh: Churchill Livingstone.

Bowers, M. E., & Yehuda, R. (2016). Intergenerational Transmission of Stress in Humans. Neuropsychopharmacology: official publication of the American College of Neuropsychopharmacology, 41(1), 232–244.

Braga, L. L., Mello, M. F., & Fiks, J. P. (2012). Transgenerational transmission of trauma and resilience: a qualitative study with Brazilian offspring of Holocaust survivors. BMC psychiatry, 12, 134. References

Courtois, C. A. (2008). Complex trauma, complex reactions: Assessment and treatment. Psychological Trauma: Theory, Research, Practice, and Policy, S(1), 86-100. Accessed August 24, 2017.

Dagirmanjian, S. (2005). Armenian families. In G. McGoldrick & N. Garcia-Preto (Eds.), Ethnicity and family therapy (pp. 437–450). New York, NY: Guilford.

Danieli, Y. (1981). Differing adaptational styles in families of survivors of the Nazi Holocaust: Some implications for treatment. Children Today, 10: 6-10.

DeAngelis, T. (2019, February). The legacy of trauma. Monitor on Psychology, 50(2). 

DeAngelis, Tori. The Legacy of Trauma: An emerging line of research is exploring how historical and cultural traumas affect survivors’ children for generations to come. American Psychological Association. [Internet]. 2019 [cited 2021 July 3]; 50(2).

Dora L. Costa, Noelle Yetter, Heather DeSomer Intergenerational transmission of paternal trauma among US Civil War ex-POWs // Proceedings of the National Academy of Sciences Oct 2018, 115 (44) 11215-11220; DOI: 10.1073/pnas.1803630115

Dunkel-Schetter, C, Wadhwa, P, & Stanton, AL. (2000). Stress and reproduction: Introduction to the special section. Health Psychol; 19(6): 507-509.

Fossion P, Rejas MC, Servais L, Pelc I, Hirsch S (2003). “Family approach with grandchildren of Holocaust survivors”. American Journal of Psychotherapy. 57 (4): 519–27.

Frankl, V. E. (1984). Man’s search for meaning: An introduction to logotherapy. New York: Simon & Schuster.

Glaus J, Pointet Perizzolo V, Moser DA, Vital M, Rusconi Serpa S, Urben S, Plessen KJ and Schechter DS (2021) Associations Between Maternal Post-traumatic Stress Disorder and Traumatic Events With Child Psychopathology: Results From a Prospective Longitudinal Study. Front. Psychiatry 12:718108. doi: 10.3389/fpsyt.2021.718108

Jawaid, Ali. Roszkowski, Martin. Mansuy, Isabelle. Transgenerational Epigenetics of Traumatic Stress. Volume 158. 2018. Pages 273-298. Retrieved from:

Mangassarian, Selina L. (2016). 100 Years of Trauma: the Armenian Genocide and Intergenerational Cultural Trauma, Journal of Aggression, Maltreatment & Trauma, 25:4, 371-381

Maria Yellow Horse Brave Heart “The historical trauma response among natives and its relationship to substance abuse: A Lakota illustration.” Journal of Psychoactive Drugs 35(1).

Marsh, T.N., Coholic, D., Cote-Meek, S. et al. Blending Aboriginal and Western healing methods to treat intergenerational trauma with substance use disorder in Aboriginal peoples who live in Northeastern Ontario, Canada. Harm Reduct J 12, 14 (2015).

O’Neill L, Fraser T, Kitchenham A, McDonald V (June 2018). “Hidden Burdens: a Review of Intergenerational, Historical and Complex Trauma, Implications for Indigenous Families”. Journal of Child & Adolescent Trauma. 11 (2): 173–186.

Painter, RC; Osmond, C; Gluckman, P; Hanson, M; Phillips, DI; Roseboom, TJ (September 2008). "Transgenerational effects of prenatal exposure to the Dutch famine on neonatal adiposity and health in later life". BJOG: An International Journal of Obstetrics and Gynaecology. 115 (10): 1243–9.

Sigal, J. J., Dinicola, V. F., & Buonvino, M. (1988). Grandchildren of Survivors: Can Negative Effects of Prolonged Exposure to Excessive Stress be Observed Two Generations Later? The Canadian Journal of Psychiatry, 33(3), 207–212.

Werth, Nicolas. 2007. “La grande famine ukrainienne de 1932–1933.” In La terreur et le désarroi: Staline et son système, edited by N. Werth. Paris. ISBN 2-262-02462-6. p. 132.

Yehuda R, Bierer LM (2009). The relevance of epigenetics to PTSD: implications for the DSM-V. J Trauma Stress 22: 427–434.

Yehuda, Rachel, Mulherin Engel, Stephanie, Brand, Sarah R., Seckl, Jonathan, Marcus, Sue M., Berkowitz, Gertrud S., Transgenerational Effects of Posttraumatic Stress Disorder in Babies of Mothers Exposed to the World Trade Center Attacks during Pregnancy, The Journal of Clinical Endocrinology & Metabolism, Volume 90, Issue 7, 1 July 2005, Pages 4115–4118.

Андрей Демкин